300 лет первому дворцово-парковому ансамблю в окрестностях Петербурга - с юбилеем, Ораниенбаум!

В августе этого года мы будем отмечать юбилейную дату – 300 лет исполняется одному из пригородов Санкт-Петербурга – Ораниенбауму. Рядом с пышными и богатыми ансамблями Петродворца, Павловска, Царского Села и Стрельны Ораниенбаум часто остается в тени. Он не так посещаем, да и далеко не так известен. Сюда не возят иностранцев, даже не все жители Петербурга знают о нем. А напрасно! Ораниенбаум интересен не только своей историей,­ его парки и дворцы хороши своей, не парадной, присущей только им красотой. Очень хочется надеяться, что грядущий юбилей и новое (после долголетней реставрации) открытие дворцов Ораниенбаума станут новым этапом в его замечательной истории и вернут ему былую славу.

А между тем Ораниенбаум – исторически самый первый из пригородных дворцово-парковых ансамблей окрестностей Петербурга. И время, и место его возникновения не случайны. В 1703-1704 годах на насыпанном острове близ острова Котлин был построен военный форт. И важным транспортным путем, соединившим новую столицу со строящейся морской крепостью, стала дорога, проходившая по южному берегу Финского залива и известная еще с XVII века. Именно здесь был задуман Петром I своеобразный «морской фасад» новой столицы – ряд загородных дворцов и усадеб, расположенных на южном береговом уступе и прекрасно видных с моря. Эта «дворцовая» цепь должна была продолжаться и далее, вдоль Невы и Ладоги, поражая иностранных гостей, прибывающих в Петербург и следующих далее в центральную Россию. Генерал-инженер Б.-Х. Миних, находившийся на службе у Петра, писал: «Одним словом, чтобы от Кронштадта до Ладоги на реке Волхове <…> все пространство в 220 верст было покрыто городами, замками, дворцами, увеселительными и загородными домами, садами, парками….».

И вот в 1710 году по указу императора была создана специальная комиссия под руководством князя Ю.Ф. Шаховского. Все южное побережье залива по особому распоряжению царя было разбито на одинаковые участки шириною в 100 и длиною в 1000 саженей. Каждый участок имел доступ к морю, а границей их с юга служила та самая старая дорога, названная впоследствии Петергофской першпективой. Участки предназначались для строительства «увеселительных дворцов каменною изрядною архитектурой» и «увеселительных садов». Интересно, что южнее Петергофской першпективы какое-либо строительство было вообще запрещено – здесь оставались «заповедные лесные рощи» для зверинцев и охоты с условием «…иметь их от строения в гору на тысячу сажен и строго хранить от порубки». Петр I взял себе по четыре участка в Стрельне и Петергофе, а его ближайший друг и соратник, первый петербургский генерал-губернатор светлейший князь Александр Данилович Меншиков – всего по одному участку в Стрельне и Петергофе, но зато пять – в Ораниенбауме. По легенде, это место было выбрано Меншиковым по просьбе супруги царя Екатерины. Она боялась за Петра, который часто возвращался из Кронштадта по бурному морю, и надеялась, что он заглянет в усадьбу к своему любимцу и дальше поедет по суше. Остальные земли по южному побережью залива получили родственники царя и его приближенные.

Однако строительство парков и дворцов в Петергофе началось только в 1714 году, в Стрельне – в 1716 году. А вот в Ораниенбауме загородная резиденция Александра Даниловича закладывается уже 18 (29) августа 1710 года. В письме от 23 августа 1711 года Д. Аничкова, руководившего строительством, впервые упоминается ее искаженное название «Рамбоу». Сейчас, «по уточненным данным», датой основания Ораниенбаума, решено считать 1711 год. Впрочем, есть указания, что поселение с названием «Ранибом» есть уже в старинном календаре 1710 года. Интересно, что народное название города «Ранбов» или «Рамбов», даже зафиксировано в толковом словаре В. И. Даля и употребляется до сих пор.

Конечно, эта местность была обитаема задолго до того, как Меншиков начал строить здесь свою усадьбу. В 1846 году в окрестностях города был найден клад монет IX-X веков, а в Писцовой книге Вотской пятины за 1539 год упоминается безымянная деревушка «Морское у моря» тогдашнего Дудоровского погоста Новгородской земли. В годы шведского владычества здесь находился центр большого лютеранского прихода Тюрис (в переводе со шведского – «дорогой, любимый»). Еще в 1642 году в этот приход входило 62 деревни, церковь владела большим участком земли, здесь же стояла и деревня с тогдашним названием «Тюррэ». Лютеранский приход, получивший русское название «Тиринский», существовал здесь и после.

Но вернемся к Александру Даниловичу. В 1711 году на высокой береговой гряде начинается строительство двухэтажного дворца светлейшего князя. Авторами проекта стали Джиованни Мария Фонтана и Готфрид Иоганн Шедель, строившие также и дворец Меншикова в Санкт-Петербурге. Есть предположение, что в разработке эскизного проекта дворца участвовал также живший тогда в Германии Андреас Шлютер, позднее работавший в Петергофе. И также, как столичный дворец Меншикова был самым большим и нарядным зданием города (Летний Дворец Петра I гораздо скромнее), так и здесь строившийся загородный дворец Александра Даниловича вообще не имел себе равных (еще раз напомним, что строительство и Монплезира и Большого Дворца в Петергофе началось только в 1714 году, да и то они были куда меньше и по размерам, и по богатству отделки).

В 1716 году к работам подключился Иоганн Фридрих Браунштейн, он и завершил строительство центрального корпуса дворца. Тогда же были выстроены изогнутые, примыкающие к центральному корпусу с восточной и западной стороны, крылья дворца. А в 1719 году возвели башенные павильоны – восточный и западный (церковный). Предполагают, что автором их проекта был Жан Батист Леблон или его помощник Николя Пино. Павильоны были соединены с дворцом полукруглыми галереями.

Интересно, откуда возникло само название Ораниенбаум? Существует несколько версий. По самой распространенной, «Ораниенбаум» в переводе с немецкого означает «померанцевое (то есть апельсиновое) дерево», и назван так не то потому, что в старой шведской мызе на территории усадьбы была обнаружена оранжерея с апельсиновыми деревьями, не то потому, что на галереях, террасах и площадках открытых лестниц дворца летом выставляли в кадках выращенные в местных оранжереях апельсиновые и лавровые деревья. По другой версии, А. Д. Меншиков использовал несколько измененное название «Ораниенбург», которое Петр I дал в 1703 году его новому имению вблизи Воронежа, желая сделать приятное своему царственному покровителю. По мнению же историка-краеведа Владимира Парахуды, «Ораниенбаум» в переводе с немецкого и голландского языков означает совсем не «апельсиновое дерево», а «Древо Оранских». Согласно его изысканиям, еще в XIX веке немецкие и российские ревнители старины утверждали, что это название князь Меншиков взял у построенного принцессой Нассау-Оранской в 1683–1698 годах замка на границе Саксонии под Дессау и названного так его владелицей в память своего рода. Вильгельм III Оранский, король Англии и правитель Нидерландов (1650–1702) был в петровское время олицетворением всей Голландии, а Петр I очень полюбил эту страну во время своего путешествия в Европу и высоко оценивал ее военные, дипломатические и культурные традиции. В гербе княжества Оранж, родового владения Оранских – ветки с апельсинами, а позднее изображение апельсинового дерева с золотыми плодами на серебряном фоне стало гербом и Ораниенбаума.

В 1712 году, спустя два года после начала строительства Большого дворца, перед ним был заложен так называемый Нижний сад (сейчас завершается его реставрация). Это был один из первых садов России, выполненный в новом модном регулярном стиле. Руководил разбивкой сада садовник Вицвол со своим помощником, шведом Христофором Грацем, работавшим в Ораниенбауме с 1709 по 1728 годы. Сад с дворцом составили единый ансамбль. Первоначально его размеры были гораздо больше, чем теперь, он занимал все пространство от дворца до залива: ширина по фасаду составляла 530 метров, а глубина (до берега залива) 1067 метров. Как и полагается в регулярном стиле, сад был распланирован по законам симметрии: по оси дворца располагался партер из трех цветников сложного геометрического узора, а обрамляли его 6 стриженых боскетов. В боскетах росли клены, липы, ели, дубы, березы, а также – дань типично русской традиции садов XVI-XVII веков – яблони, вишни, ягодные кусты. Русские сады всегда имели не только декоративное, но и практическое значение. От плотины, запрудившей небольшую речку Карость (или Кароста) был подведен фонтанный водовод, питавший три фонтана. Интересно, что, как и позднее в Петергофе, вода в фонтаны поступала самотеком. В саду были также 39 деревянных и 4 золочено-свинцовых скульптуры и трельяжные решетки, на которых стояли деревянные, выкрашенные белой краской «токарные штуки». Решетки ограждали садовые скамьи и сам сад.

Центральной осью композиции стал Морской канал, соединивший дворец с морем. Он заканчивался у ворот Нижнего сада «ковшом» – фигурной гаванью с пристанью, на ней был сооружен каменный павильон и беседка. Берега канала были обсажены двойным рядом деревьев. Такой канал – очень характерная черта приморских дворцовых ансамблей петровского времени: Морской канал есть и в Петродворце, и в Стрельне. Согласно одной из легенд, Петр I, возвращаясь из Кронштадта, хотел подплыть к дворцу светлейшего князя, но из-за мелководья не смог этого сделать. Тогда он произнес «историческую» фразу: «Хоть видит око, да зуб неймет!» и вернулся в Кронштадт на ночлег. Меншиков же, стоя на террасе дворца, наблюдал в подзорную трубу за этими маневрами. Тут же были согнаны все крепостные крестьяне, работы велись всю ночь, и утром пораженный Петр увидел прямой как стрела канал, ведущий от моря прямо к дворцу. Когда вода хлынула в канал, много рабочих утонуло… Однако это лишь легенда, так как существует письмо Меншикова Петру I от 26 мая 1712 года, в котором он сообщает: «Дал писание вице-губернатору Корсакову, чтоб у меня в Ораниенбауме выкопал канал…». Историки установили, что канал строился около года, длина его вместе с ковшом превышает 700 погонных саженей, т.е. более километра.

Строительство дворца и усадьбы продолжалось. К 1720 году была завершена отделка парадных интерьеров. Однако 28 января (8 февраля) 1725 года умирает высочайший покровитель Меншикова, а 6 (17) мая 1727 года после смерти супруги Петра Екатерины I, на престол вступает его малолетний внук Петр II. Время Меншикова подошло к концу. 3 сентября 1727 года освятили дворцовую церковь в честь Святого великомученика и целителя Пантелеймона, на день памяти которого приходились важнейшие в Северной войне победы русского флота при Гангуте и Гренгаме. А уже 8 сентября Светлейший князь был подвергнут домашнему аресту и вскоре отправлен в ссылку. Согласно описи 1728 года, в составе усадьбы опального князя насчитывалось около пятидесяти строений, в том числе померанцевая оранжерея, каменные конюшни и другие хозяйственные постройки.

Так закончилась первая глава истории Ораниенбаума. После падения Меншикова все работы в Ораниенбауме замирают почти на два десятилетия. Но истинный расцвет этого необыкновенного места еще впереди.

Продолжение следует

Наталья Голубева, фитодизайнер, сотрудник Ботанического сада СПбГУ